Врач часть 2 приговора. Часть 1 приговора врачу.

Кроме того, содержание указанного протокола вскрытия, а также забор материала на гистологическое исследование позволили экспертам, имеющим специальные познания и проводившим повторные судебно-медицинские экспертизы ***-ПК и ***-ПК, сделать выводы о наличии у новорожденного ребенка прижизненных телесных повреждений.
А поэтому, отвергая суждение специалиста ФИО39, указанные заключения судебно-медицинских экспертиз ***-ПК и ***-ПК суд кладет в основу обвинительного приговора суда.
Доводы подсудимой о том, что суд ни разу не предпринял попыток вызвать свидетеля ФИО21 в судебное заседание, являются несостоятельными, поскольку из неоднократных заявлений самой подсудимой следует, что ФИО21 с сентября 2008 года находится на излечении в психиатрическом стационаре.
Доводы подсудимой о том, что заключения судебно-медицинских экспертиз ***-ПК и ***-ПК основаны лишь на указанном протоколе вскрытия *** от ***, также являются необоснованными.
Как следует из тестов самих заключений экспертиз, а также показаний допрошенных в судебном заседании показаний экспертов ФИО19, ФИО20, ФИО46, ФИО48, ФИО49, эксперты основывали свои выводы не только на протоколе патологоанатомического вскрытия, но и на материалах уголовного дела, в том числе, показаниях подсудимой, потерпевшей и свидетелей, а также вещественных доказательствах - диспансерной книжке беременной, индивидуальной карты беременной и родильницы, истории родов, истории развития новорожденного, а, кроме того, на произведенном гистологическом исследовании.
Доводы подсудимой и защитника о том, что поставленный диагноз экспертами не подвергался сомнению, также являются не основательными, поскольку как следует из показаний допрошенных экспертов ФИО19, ФИО20, ФИО46, ФИО48, ФИО49, они в ходе производства экспертиз на основе совокупности доказательств проверяли обоснованность ранее поставленного диагноза.
То обстоятельство, что в обвинительном заключении протокол вскрытия *** от *** в качестве доказательства не фигурирует, не свидетельствует о том, что следствие признало, что этот документ не может служить доказательством по делу. Суд исследует доказательства, представленные сторонами. Протокол вскрытия исследовался в судебном заседании *** по ходатайству государственного обвинителя.
Доводы подсудимой о том, что отсутствуют сведения о приобщении к материалам дела в качестве вещественного доказательства гистологического архива внутренних органов и тканей от трупа новорожденной ФИО13; отсутствует подтверждение того, что архив содержит срезы внутренних органов именно новорожденной ФИО13; не известно, кем взяты кусочки органов и тканей, каково их количество и способ фиксации, также являются необоснованными.
Гистологический архив является первичным и собран, как и протокол патологоанатомического вскрытия, вне рамок УПК РФ, при вскрытии трупа.
Принадлежность гистологического архива внутренних органов и тканей трупу новорожденной ФИО13, 2007 г. рождения, факта его изъятия во время проведения патологоанатомического вскрытия ***, сомнений у кого-либо из экспертов, в том числе детского патологоанатома ФИО20, проводившей гистологическое исследование при производстве судебно-медицинских экспертиз ***-ПК и ***-ПК, сомнений не вызвало.
Как следует из показаний эксперта ФИО20, кусочки были не маркированы, но она видела изменения, характерные для данного патологического процесса. Она сделала выводы о том, что патологоанатом взял кусочки ткани из места разрыва или рядом с разрывом, поскольку там есть геморрагическое пропитывание и нарушается целостность твердой мозговой оболочки в виде разволокнения волокон.
У суда также не имеется оснований сомневаться в принадлежности гистологического архива именно трупу новорожденной ФИО13, 2007 г. рождения, и изъятии поврежденных тканей из места повреждений.
Допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны защиты специалист ФИО45 - профессор кафедры судебной медицины с курсом токсикологической химии Сибирского государственного медицинского Университета – пояснил о том, что результаты указанного гистологического исследования не могут свидетельствовать о повреждениях травматического характера, наиболее часто кровоизлияния в верхней половине головы выявляются при кислородном голодании. Описанный в протоколе патологоанатомического вскрытия дефект синуса является свежим, поскольку нет воспалительных, регенераторных процессов, в том числе, следов прокрашивания на твердой мозговой оболочке. Если ребенок родился 8 баллов по шкале Апгар, значит, никакой травмы не было. Эта шкала имеет принципиальное значение для определения, родился ли ребенок в состоянии асфиксии или не родился. Порвать сагиттальный синус нереально, поскольку твердая мозговая оболочка очень прочная и сагиттальный синус защищен. В родах порвать сагиттальный синус в центральной части нереально. Кровотечение из синуса твердой мозговой оболочки можно остановить только хирургическим путем.
Вместе с тем, как следует из показаний свидетелей ФИО27 и ФИО36, а также из истории родов *** ***р на имя ФИО2, ребенок родился с оценкой по Апгар на 7 баллов, а не на 8, как это оценивал специалист ФИО45
Из Приказа Минздрава СССР от 09.01.1986 N 55 "Об организации работы родильных домов (отделений)" следует, что здоровые новорожденные дети имеют оценку 8-10 баллов по шкале Апгар. Следовательно, новорожденная ФИО13 здоровой не являлась.
Из пояснений указанного специалиста также следует, что он обладает незначительным практическим опытом в части вскрытия трупов младенцев. В отличие от указанного специалиста главный внештатный детский патологоанатом Департамента здравоохранения *** и Главного управления здравоохранения мэрии *** - ФИО20, проводившая гистологическое исследование при производстве судебно-медицинских экспертиз ***-ПК и 252-ПК, имеет стаж работы 38 лет.
Кроме того, в отличие от экспертов, проводивших повторные судебно-медицинские экспертизы ***-ПК и ***-ПК, и предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений, указанный специалист не формулировал выводы, а лишь высказал свое суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами.
А поэтому, отвергая суждение специалиста ФИО45, указанные заключения судебно-медицинских экспертиз ***-ПК и ***-ПК суд кладет в основу обвинительного приговора суда.
То обстоятельство, что в соответствии с заключением повторной судебно-медицинской экспертизы ***-ПК в момент прохождения по родовым путям плод ФИО2 являлся плодом человека, не влияют на выводы суда о причинении смерти человеку.
Как следует из показаний допрошенных экспертов, плод человека является один из этапов развития человека, а поэтому телесные повреждения причинены человеку, ребенку.
Кроме того, права внутриутробного ребенка, обладающего способностью сохранять и поддерживать свою жизнь, подлежат уголовно-правовой охране в той же мере, что и права уже родившегося ребенка.
В судебном заседании подсудимая Вaлова Я.В. отрицала, что она сама давила руками на дно матки роженицы.
Однако, из показаний потерпевшей ФИО2 и показаний свидетеля ФИО30, данных ею в ходе предварительного расследования и оглашенных в суде в связи с наличием существенных противоречий (т.1 л.д. 179-181) и подтвержденных ею в судебном заседании, следует, что подсудимая два-три раза рукой надавила на живот потерпевшей.
К показаниям свидетеля ФИО30, данным ею в судебном заседании, о том, что Валова лишь поддавливала на живот, суд относится критически, поскольку это противоречит показаниям потерпевшей ФИО2, не доверять которой у суда нет оснований. Кроме того, свидетель ФИО30 подтвердила свои показания, данные ею в ходе предварительного расследования.
В судебном заседании подсудимая Вaлова Я.В. поясняла, что признаков клинического несоответствия головки плода к размерам таза не было.
Однако, это её утверждение опровергается заключением судебно-медицинской экспертизы ***-ПК о наличии длительного стояния головки в одной из плоскостей малого таза, вторичной слабости родовой деятельности и потуг, выраженной конфигурации головки плода с формированием родовой опухоли и захождением швов черепа новорожденного.
Это её утверждение опровергается и заключением судебно-медицинской экспертизы ***-ПК, из которой следует, что во втором периоде родов в связи с затруднением прохождения плода через родовые пути матери при вторичной слабости родовой деятельности, а фактически – возникшей картине клинически узкого таза II степени, обусловившей вторичную слабость родовой деятельности, сложилась акушерская ситуация, при которой самопроизвольное рождение ребенка невозможно.
Кроме того, это её утверждение опровергается показаниями эксперта ФИО49, пояснившего аналогично указанным заключениям экспертиз.
Не доверять изложенным доказательствам у суда нет оснований, а поэтому к показаниям подсудимой о том, что признаков клинического несоответствия головки плода к размерам таза не было, суд относится критически.
В судебном заседании подсудимая Вaлова Я.В. поясняла, что к моменту применения наружного пособия в виде давления на дно матки головка плода находилась большим сегментом, то есть наибольшей своей окружностью, в плоскости широкой части полости малого таза, то есть в самой полости малого таза. Над входом в малый таз пальпировалась шеечно-перешеечная область плода, вся крестцовая впадина была заполнена головкой. А поэтому операция кесарева сечения уже не могла быть выполнена.
Так, и свидетель ФИО30 в судебном заседании поясняла о том, что головка плода была в половой щели.
Однако, из записи в истории родов *** *** (р) следует, что определяется передняя губа шейки матки.
Кроме того, эксперт ФИО49, не доверять которому у суда нет оснований, в суде пояснил, что если определялась губа шейки матки, то головка новорожденного находилась высоко. И не могло быть того, чтобы пальпировалась шеечно-затылочная область плода. Головка находится прижатой ко входу в малый таз основанием малого сегмента во входе в малый таз, далее идет широкая часть полости малого таза, узкая часть полости малого таза и выход из малого таза. Большой сегмент - это достаточно высокая локализация головки и это не полость малого таза, это выше полости во входе в малый таз, и она не дает возможности для родоразрешения через естественные родовые пути. А поэтому давление на дно матки, а тем более, применение метода Кристеллера, вообще исключено. В тот момент можно и нужно было выполнить операцию кесарево сечение.
А поэтому доводы подсудимой и свидетеля ФИО30 о том, что к моменту применения наружного пособия в виде давления на дно матки операция кесарева сечения уже не могла быть выполнена, суд находит надуманными, данными ими с целью увести подсудимую от уголовной ответственности за содеянное.
В остальной части показания свидетеля ФИО30 суд находит не противоречащими совокупности собранных доказательств.
В судебном заседании подсудимая Вaлова Я.В. также поясняла, что когда головка врезалась в половую щель, ею для облегчения эффективности потуг при помощи врача ФИО36 был применен метод наружного пособия - ручная модификация бинта Вербова - удержание локтевым сгибом дна матки в определенном положении.
Однако, из показаний потерпевшей ФИО2, свидетеля ФИО38, не доверять которым у суда нет оснований, следует, что Вaлова не сильно давила ФИО2 на живот 2-3 раза, а затем врач ФИО36 под руководством врача Вaловой внутренней поверхностью руки дважды сильно, всем весом, давил на верхнюю часть живота.
И сама подсудимая. и свидетель ФИО36 в суде поясняли, что ФИО36 оказывал физическое давление, рукой надавил в верхней области живота на дно матки роженицы.
А поэтому доводы подсудимой, что проводилось удержание локтевым сгибом дна матки в определенном положении, суд находит противоречащими совокупности собранных доказательств, и относится к ним критически.
К показаниям свидетеля ФИО26 о том, что телесных повреждений у ребенка не было, ничего настораживающего в этом ребенке не было, суд относится критически, поскольку эти её показания противоречат всей совокупности собранных по делу доказательств, в том числе, показаниям потерпевшей ФИО2, свидетелей ФИО38 и ФИО29, а также объективным доказательствам – медицинским документам.
В остальном у суда нет оснований не доверять показаниям свидетеля ФИО26
К показаниям свидетеля ФИО36 о том, что явных клинических признаков у ребенка не было, и в момент родов и после родов; состояние было ближе к удовлетворительному, интенсивного лечения не требовалось, патологии выявлено не было; причиной гибели ребенка стала родовая травма, но это не обязательно из-за того, что они давили; эта травма может образоваться в момент стояния головки плода в родовых путях, поскольку в нормальных родах тоже лопаются сосуды, суд относится критически.
Как следует из показаний допрошенного в судебном заседании эксперта ФИО49, не доверять которым у суда нет оснований, не была дана адекватная оценка состоянию ребенка.
Кроме того, предметом показаний свидетеля не могут быть его выводы и разъяснения, основанные на использовании специальных познаний, поскольку они относятся к предмету экспертизы и показаний эксперта или заключения и показаний специалиста.
К показаниям свидетеля ФИО36 о том, что если бы при родах был поврежден сагиттальный венозный синус, то должна была течь кровь, суд также относится критически.
Как следует из показаний экспертов ФИО48, ФИО46, ФИО20, не доверять которым у суда нет оснований, в результате повреждения сагиттального венозного синуса при родах возникает внутричерепное кровотечение и формируется подоболочечная гематома. Наружного кровотечения при повреждении венозного синуса быть не могло.
В остальном у суда нет оснований не доверять показаниям указанного свидетеля ФИО36
К показаниям свидетеля ФИО27 о том, что дети с разрывом головного сосуда погибают сразу, ребенок не мог прожить двое суток с такой травмой, суд относится критически, поскольку это её утверждение противоречит как заключениям судебно-медицинских экспертиз ***-ПК, 252-ПК, так и показаниям допрошенных в судебном заседании экспертов ФИО49, ФИО46, ФИО20, ФИО48 о том, что клиника нарастала.
В остальном у суда нет оснований не доверять показаниям свидетеля ФИО27
Суд не может принять в качестве доказательства заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы ***-Ут от ***, ОГУЗ «БСМЭ ***», согласно которой причиной смерти новорожденной ФИО13 стала тяжелая родовая травма, не совместимая с жизнью – разрыв сагиттального венозного синуса, внутричерепное кровоизлияние, отек и сдавление головного мозга. Новорожденная являлась жизнеспособной, при вскрытии у нее были выявлены следующие телесные повреждения: кефалогематома в теменной области (жидкая кровь д. XXX,0 мл.); разрыв сагиттального венозного синуса в его центральной части, субдуральная гематома – кровоизлияние под твердую мозговую оболочку (до 30,0 мл.), субарахноидальное кровоизлияние в теменной области. Данные телесные повреждения возникли во втором периоде родов, вследствие механического воздействия при прохождении ребенком родовых путей матери и квалифицируются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни как повлекшие за собой смерть новорожденного. В родах у ФИО2 не был диагностирован клинически узкий таз (несоответствие между размерами таза матери и головки плода), вследствие чего не была выполнена операция кесарева сечения, резко снижающая риск травматизации плода в данной ситуации. Диагностика клинически узкого таза не представляет трудностей и может проводиться в конце первого периода родов ручными приемами, доступными в повседневной практике (приемы Вастена и Цангемейстера). К 2 час. 45 мин. *** сформировался клинически узкий таз. При этом основная часть головки плода находилась вне полости малого таза, а в широкой его (следует - малого таза) части определялась лишь массивная родовая опухоль, ошибочно принятая за область малого родничка и свод черепа. Вместо выполнения операции кесарева сечения принимается неправильное решение о назначении родоусиления, за счет которого головка плода с большими травматическими последствиями насильственно проталкивается через вход в малый таз и долго идет по родовым путям. Существует прямая причинно-следственная связь между ведением родов и летальным исходом новорожденной, был нарушен один из основных постулатов акушерства об обязательной оценке функциональной ёмкости таза в родах при его анатомическом сужении. Плод (ребенок) ФИО2 в момент прохождения родовых путей является человеком (т.1 л.д. 131-148).
Указанная экспертиза проводилась без патоморфологического (гистологического) исследования, при её производстве не участвовал детский патологоанатом. Кроме того, как установлено в судебном заседании путем допросов экспертов ФИО40 и ФИО41, выводы указанной экспертизы о том, что определенные в женской консультации размеры таза соответствовали, в том числе, второй степени сужения, а также о том, что в широкой части малого таза части определялась лишь массивная родовая опухоль, ошибочно принятая за область малого родничка и свод черепа, являются предположительными.
Кроме того, в выводах экспертизы ***-Ут указано также на наличие телесного повреждения в виде кефалогематомы в теменной области (жидкая кровь д. XXX,0 мл.). Однако, из ответа 2 (6,12,13,10,11) выводов заключения повторной экспертизы ***-ПК (т.3 л.д. 64), не доверять которой у суда нет оснований, следует, что по имеющемуся в протоколе вскрытия *** описанию: «Мягкие ткани головы с внутренней поверхности соответственно теменной поверхности темно-багровые из-за кефалогематомы», - судить о наличии или отсутствии кефалогематомы, которая представляет собой поднадкостничное кровоизлияние (скопление крови под надкостницей), ограниченное пределами одной кости свода черепа, не представляется возможным.
А поэтому указанное заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы ***-Ут от ***, ОГУЗ «БСМЭ ***», как и основанные на нем показания экспертов ФИО40 и ФИО41 суд не может положить в основу приговора суда.
Суд не может принять в качестве доказательства заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы *** от *** БСМЭ ФГУЗ КБ *** ФМБА России ***, согласно которому установить механизм образования излития темной жидкой крови под мягкими тканями теменной области в количестве 50 мл у новорожденной женского пола не представилось возможным, поскольку в представленных на экспертизу материалах имеются существенные противоречия: а) в протоколе вскрытия от *** указано, что «...под мягкими тканями жидкая темно-красная кровь в количестве д. XXX,0 мл.». Данное измерение объема жидкости недопустимо, поскольку не позволяет высказаться о точном объеме, но позволяет судить, что объем крови был менее чем 50 мл (объем в 1 мл также входит в пределы д. XXX мл); б) в протоколе вскрытия в разделе «наружное исследование» написано, что «На теменной поверхности на всей окружности контурируется родовая опухоль». Данное описание противоречит записям в истории развития новорожденного ***р из МУЗ «АЦРБ», где врач-неонатолог единожды при первом осмотре ребенка после его рождения отразил наличие гематомы в затылочной области (а не на теменной поверхности), размером д. XXX см; в) после излития крови в мягкие ткани спустя несколько часов начинает происходить разрушение ее форменных элементов (в первую очередь распад эритроцитов), а также формирование сгустков (свертывание). Описание кровоизлияния под мягкими тканями как «жидкое» применимо только в случаях наличия кровоизлияний, давность которых не превышает несколько часов, что исключает образование жидкого кровоизлияния под мягкими тканями головы к концу третьих суток с момента рождения, г) в протоколе патологоанатомического вскрытия указано, что взяты кусочки внутренних органов для патолого-гистологического исследования. Кожа - не внутренний орган! Однако гистологический срез кожи в гистологическом архиве присутствует, но установить, с какой области он взят, невозможно. Даже если предположить, что это с места «гематомы» на голове, то в ней кровоизлияний не обнаружено, значит, механической травмы в месте взятия фрагмента кожи не было. В протоколе патологоанатомического вскрытия указано, что «...по направлению сагиттального синуса по его центральной части имеется дефект и подтекание красной крови из полости самого синуса..». Установить прижизненность дефекта сагиттального синуса по представленным материалам невозможно, поскольку не бралась ткань с места дефекта на гистологическое исследование, а при макроскопии не описаны флора, размеры, характер стенок дефекта, локализация кровоизлияния объемом д. XXX мл противоречит локализации «дефекта сагиттального синуса». Кроме того, более вероятно, что данный дефект был образован в момент разрезания твердой мозговой оболочки патологоанатомом, поскольку при прижизненном повреждении сагиттального синуса затекание крови происходило бы между полушариями головного мозга и спускалось бы к мозжечку, а этого по протоколу вскрытия нет; при исследовании трупов (в том числе новорожденных) в сагиттальном синусе кровь всегда жидкая (если давность наступления смерти не велика, причина смерти не связана с кровопотерей) и ее истечение при проведении исследования черепа происходит всегда. Необходимо учитывать, что со временем кровоизлияние под твердой мозговой оболочкой начинает организовываться (происходит образование сгустков, разрушение форменных элементов, а также происходит ее спаивание с оболочками головного мозга) и данный процесс начинает развиваться спустя несколько часов с момента травмы, как и при кровоизлиянии под мягкие ткани, описанном в п. I настоящих выводов. Учитывая изложенное в п. 2, более вероятно повреждение сагиттального синуса при проведении патологоанатомического вскрытия. В протоколе патологоанатомического вскрытия констатируется следующее: «...Под твердой мозговой оболочкой при ее рассечении была обнаружена кровь темно-красного цвета в кол-ве д. XXX,0 мл и на основании возле затылочного отверстия...». Данное описание следует в конце раздела внутреннее исследование, когда уже было произведено головного мозга. Это не логично и позволяет сомневаться в данной констатации. По данному описанию можно судить, что где-то под твердой мозговой оболочкой была кровь (а не кровоизлияние!!!) объемом д. XXX,0 мл (как и по аналогии с кровоизлиянием под мягкие ткани объем мог быть и 1 мл) и на основании черепа у большого затылочного отверстия. Наличие жидкой крови под твердой мозговой оболочкой может быть в двух ситуациях: первая – это кровоизлияние при черепно-мозговой травме, давность которой не превышает несколько часов, поскольку любое кровоизлияние со временем организуется или это натекшая кровь из пересеченных сосудов, повреждение которых было при исследовании трупа. Поскольку в представленной на экспертизу медицинской документации, а также материалах уголовного дела сведений о факте травмы головы новорожденной за несколько часов до смерти нет, более вероятно, что излитие крови под твердую мозговую оболочку было посмертным, а именно при проведении патологоанатомического вскрытия, при котором были пересечены сосуды основания головного мозга с последующим истеканием крови из них. Учитывая изложенное, установить прижизненность образования «обнаруженных "под мягкими тканями жидкой темной крови в количестве 50 мл." и "крови темно-красного цвета в количестве 30 мл. и на основании возле затылочного отверстия» не представилось возможным. Данные макроскопического (патологического) исследования трупа новорожденного ребенка женского пола матери ФИО2 выставленному патологоанатомическому диагнозу не соответствуют. Основным диагнозом фигурирует родовая травма, которая не нашла своего объективного подтверждения из-за скудности, небрежности описания внутренних органов при вскрытии, отсутствия данных о результатах гистологического исследования, которое по Приказу Минздрава РФ *** от *** должно было быть произведено в обязательном порядке. Имевшиеся у новорожденной девочки клинические симптомы (учащение сердцебиения, резкое повышение частоты дыхательных движений д. XXX в минуту, цианоз) более характерны для поражения дыхательной системы с острой дыхательной недостаточностью, а не для развития черепно-мозговой травмы во время родов, поскольку при родовой травме сопровождающейся обширными внутричерепными кровоизлияниями (30 мл для новорожденного ребенка это большой объем) за короткий промежуток времени (несколько часов) развивается коматозное состояние, которое у новорожденной ФИО2 не описано, причиной которого является сдавление и дислокация головного мозга сопровождающиеся нарушением функции сердца и легких. Состояние же новорожденной на протяжении 32 часов с момента ее рождения было удовлетворительным. При проведении гистологического исследования было установлено наличие следующего патологического процесса, который имеет прямое отношение к причине смерти: крупноочаговая серозно-гнойная пневмония (данная пневмония более вероятно является двусторонней субтотальной, поскольку в протоколе вскрытия имеются сведения о том, что оба легких темно-красные на разрезе, за исключением верхней доли правого легкого (в норме цвет легких новорожденного на разрезе серовато-розового цвета). Данная пневмония запустила целый ряд патологических синдромов, обуславливающих развитие смерти: респираторный дистресс-синдром новорожденных и синдром диссеменированного внутрисосудистого свертывания: при микроскопии были обнаружены множественные очаговые и периваскулярные (вокруг сосудов) кровоизлияния во внутренних органах: в желудке, в почках, в головном мозге, фибриновые и гиалиновые микротромбы во внутренних органах. В протоколе вскрытия описываются кровоизлияния под наружную оболочку сердца, которые наблюдаются в случаях быстро наступившей смерти. Появление подобных кровоизлияний наблюдается как при различных механических асфиксиях (кислородной недостаточности), так и при быстро развивающейся пневмонии. При асфиксиях также возможно развитие точечных кровоизлияний в мягкую мозговую оболочку. Учитывая изложенное, причинно-следственная связь между принятием Валовой Я.В. решения о родоразрешении через естественные родовые пути и наступившими последствиями в виде смерти новорожденной ФИО13 не установлено. Из-за противоречивости сведений в представленной медицинской документации установить наличие каких-либо повреждений, образованных в ходе рождения новорожденной девочки ФИО2, не представилось возможным. В результате крика новорожденного образование разрыва сагиттального синуса исключается, поскольку в механизме образования подобных разрывов лежит перенатяжение твердой мозговой оболочки, наблюдающееся при смещении костей свода черепа ребенка в момент его прохождения по родовым путям или при приложении неестественной механической силы к голове, например, при наложении акушерских щипцов. Образование кровоизлияний под мягкую мозговую оболочку новорожденного при его крике не исключается. Представленная на экспертизу медицинская документация пациентки ФИО2 заполнена крайне небрежно, диагнозы сформулированы не корректно, поэтому дать объективную оценку не представляется возможным. Таз считают анатомически узким, если хотя бы один из его размеров по сравнению с нормой уменьшен на 2 см и более. Понятие клинически (функционально) узкого таза связано с процессом родов: устанавливают несоответствие размеров головки плода и таза матери независимо от размеров таза. Нормальные размеры таза считают 25(26) - 28(29) -30(31) - 20. Единая классификация анатомически узкого таза не принята. Основной показатель сужения таза - размер истинной конъюгаты: если она меньше 11 см, таз считают узким. (Акушерство. Национальное руководство. 2007 г.). Размеры таза 25 - 27 - 30 - 19.5 можно считать нормальными. Продолжительность родов у первородящих от 7 д. XXX часов. (Акушерство. Национальное руководство. 2007.) Продолжительность 1-го периода родов у пациентки 7 часов 15 минут - норма. Второй период родов начинается с полного открытия маточного зева, что не зарегистрировано в истории родов. Начало 2 -ого периода родов не всегда совпадает с началом активных потуг. Второй период родов обычно длится от 30 минут д. XXX часа, хотя в современных условиях такие временные пределы можно рассматривать только как руководство, а не жесткие границы. Состояние матери и младенца - это лучший показатель необходимости вмешательства на данном этапе, нежели простая ориентация на продолжительность потужного периода. (Клинические протоколы, утвержденные Департаментом здравоохранения ***, Томск 2007 г). По истории родов ФИО2 показаний для проведения кесарева сечения не было. Согласно медицинской документации симптомов клинически узкого таза у пациентки не было. Головка плода опускалась в полость малого таза гармонично с прогрессированием открытия родового канала и усилением родовой деятельности. Согласно истории родов, пациентка вытужила ребенка с тазового дна за 25 минут. Вторичной слабости родовой деятельности не было. От раскрытия шейки матки на 8 см до полного раскрытия наступает фаза замедления (Акушерство. Национальное руководство, 2007). У первородящих длительность составляет от 40 минут д. XXX часов. Гестоз легкой степени не является причиной развития вторичной слабости родовой деятельности. Основные причины нарушения сократительной деятельности матки: чрезмерное нервно-психическое напряжение роженицы; эндокринные и обменные нарушения в организме беременной; патологические изменения миометрия; перерастяжение матки вследствие многоводия, многоплодия, крупного плода; генетическая патология миоцитов; возраст первородящей старше 30 лет и юный возраст (до 18); механические препятствия при раскрытии шейки матки и продвижении плода; ятрогенные факторы (необоснованное или недозированное применение родостимулирующих, токолитических и анальгизирующих препаратов) (Клинические протоколы, утвержденные Департаментом здравоохранения ***, Томск 2007 г). При родовспоможении, по истории родов, был применен только окситоцин. Причина его назначения не совсем ясна. В истории родов не отражена цель назначения данного препарата. Прием Крестеллера запрещен и не должен использоваться! (Клинические протоколы, утвержденные Департаментом здравоохранения ***, Томск 2007 г.). В ходе изучения материалов истории развития новорожденного ***(р) из МУЗ «АЦРБ» следует отметить: история развития заполнена небрежно, многие листы вложены, а не вклеены, отсутствует правильное и полное заполнение титульного листа, отсутствует диагноз родов. Выставленный диагноз новорожденному при первичном осмотре «Перинатальное поражение центральной нервной системы травматического генеза» не обоснован ни одним из клинических симптомов, характерным для данного патологического состояния. Кроме того не обозначены риски возможного развития данного патологического состояния, поскольку не указан диагноз родов. По имеющимся записям врача-неонатолога в процессе динамического наблюдения за новорожденным с момента рождения (04 часа 40 минут ***) д. XXX часов 00 минут ***, т.е. 32 часа и 20 минут после рождения состояние ребенка оценивалось как удовлетворительное, состояние гемодинамических показателей (ЧСС, цвет кожных покровов) стабильно соответствовало возрастной норме, клинические признаки дыхательных расстройств не отмечались, частота дыхательных движений ребенка отмечалась в пределах возрастной нормы. В предоставленных материалах дела имеются сведения о том, что при проведении вскрытия новорожденного под твердой мозговой оболочкой было обнаружено кровоизлияние объемом д. XXX мл, входящее в структуру диагноза « Родовая травма». Нахождение такого объема крови под твердой мозговой оболочкой новорожденного при отсутствии клинического проявления сдавления головного мозга и его дислокации крайне сомнительно, поскольку на протяжении 32 часов 20 минут с момента рождения состояние ребенка в динамике (судя по записям наблюдающего неонатолога) оценивалось удовлетворительным, состояние гемодинамических показателей оценивалось удовлетворительным, какие-либо симптомы дыхательных расстройств не отмечались. По материалам истории развития новорожденного, начиная с 16 часов 00 мин *** состояние ребенка резко ухудшилось, частота дыхания составляла 90-100-110 актов в минуту, частота сердечных сокращений 154-156 ударов в минуту, появился оральный цианоз (синюшность носогубного треугольника и слизистой губ) и цианоз кистей. Однако, наблюдающим неонатологом при описании подобной отрицательной динамики состояния ребенка, отмечается: дыхание новорожденного самостоятельное, нет зависимости от кислорода (по записям в дневнике наблюдения подача кислорода не производится, значит доктор считает, что нет в нем необходимости), отсутствие участия в акте вдоха вспомогательной мускулатуры (межреберных промежутков, области мечевидного отростка, подложечной области, надключичных ямок). Этот факт вызывает большие сомнения, поскольку при частоте дыхания более 60 актов в минуту (одышке новорожденного) описанные клинические признаки должны были бы отмечаться. Анализируя предоставленные материалы истории развития новорожденного, отсутствие какого-либо дополнительного (параклинического) обследования ребенка (при жизни и посмертно) не представляется возможным однозначно утверждать или опровергать факт родовой травмы. В материалах истории развития новорожденного неонатологом указан факт осмотра ребенка неврологом, но записи осмотра специалиста нет. Описанные патоморфологические изменения (кровоизлияние такого топического расположения возникающие интранатально (в период родов) могут клинически не проявляться, в таких случаях говорят о наличии «светлого промежутка», длительность которого варьирует от 24 часов до нескольких суток и даже недель после рождения («Неонатология» рациональное руководство, 2007 г. глава 27 стр.З72-373). Однако, объем описанного кровоизлияния вызывает сомнения в том, что «светлый промежуток» мог быть длительным. В большинстве случаев первые клинические симптомы при такого рода кровоизлияниях появляются уже спустя несколько часов после рождения («Неонатология», национальное руководство, 2007г. глава 27 стр. 372-373).
К проведению указанной экспертизы в нарушение требований постановления суда от *** не привлечен специалист по детской патологической анатомии, не были привлечены и сотрудники кафедры судебной медицины ГОУ ВПО Сибирского Государственного медицинского университета.
Выводы экспертов носят предположительный характер и не основаны на всесторонней оценке обстоятельств уголовного дела. Как следует из заключения указанной экспертизы, а также показаний допрошенных в судебном заседании экспертов ФИО42, ФИО43, ФИО44, в нарушение п. 4 ст. 21 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" комиссия экспертов не согласовывала цели, последовательность и объем предстоящих исследований, исходя из необходимости решения поставленных перед ней вопросов, а каждый из экспертов оценивал лишь медицинские документы. В частности, эксперт ФИО44 изучала лишь историю развития новорожденного, а эксперт ФИО43 – лишь историю родов. При проведении гистологического исследования было обнаружено наличие лишь одного патологического процесса – крупноочаговой серозно-гнойной пневмонии. В нарушение ч.2 ст. 200 УПК РФ, ст. 22 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" единого заключения не составлено.
При таких обстоятельствах суд лишен возможности положить указанное экспертное заключение, а также основанные на нём показания допрошенных в суде экспертов ФИО42, ФИО43, ФИО44 в основу как обвинительного, так и оправдательного приговора суда.
Иные изложенные выше доказательства соответствуют требованиям относимости, допустимости и достоверности и в своей совокупности достаточности для выводов о том, что подсудимая Вaлова Я.В., ненадлежаще исполняя свои профессиональные обязанности, причинила по неосторожности смерть рождавшемуся ребенку.
Из объема предъявленного подсудимой обвинения следует исключить следующее: «05.09.2006 г. ФИО2 встала на учет в женскую консультацию МУЗ «*** ЦРБ», где ей был поставлен диагноз беременность 6 недель, узкий таз первой степени. В марте 2007 г. ФИО2 находилась на дневном стационарном лечении в родильном отделении МУЗ «*** ЦРБ», где по назначению врача акушера-гинеколога Валовой Я.В. ей проводилось лечение по подготовке к родам», поскольку указанная часть обвинения по своей сути обвинением подсудимой не является.
Кроме того, в судебном заседании не нашло своего подтверждения обвинение подсудимой Вaловой Я.В. о том, что она, заведомо зная о том, что ФИО2 относится к беременным высокого акушерского и перинатального риска в связи с анатомическим сужением таза, не направила последнюю для родоразрешения в стационары областного центра или ***.
Так, из вывода ***(3) заключения повторной судебно-медицинской экспертизы ***-ПК (т.3 л.д. 30) и показаний в судебном заседании эксперта ФИО49, не доверять которым у суда нет оснований, следует, что первородящая ФИО2 имела анатомическое сужение таза, её можно отнести к категории беременных высокой степени риска по шкале факторов перинатального риска академика ФИО15 Савельевой (2005). Однако, несмотря на то, что ФИО2 имела высокую степень риска беременности, её родоразрешение в условиях родильного отделения Александровской центральной районной больницы было возможно, так как в данной больнице имелись специалисты: врач акушер-гинеколог первой квалификационной категории и врач-неонатолог, и необходимости в направлении её для родоразрешения в стационары областного центра или иного города не было.
Сомнения в данной части обвинения не устранимы. Все неустранимые сомнения суд в соответствии со ст. 49 Конституции РФ трактует в пользу подсудимой.
А поэтому данная часть обвинения подлежит исключению из объема предъявленного подсудимой обвинения.
Кроме того, в судебном заседании не нашло своего безусловного подтверждения обвинение подсудимой в применении ею приема Кристеллера.
Обвинение основывается на показаниях подсудимой, данных ею в ходе предварительного расследования и оглашенных в суде в связи с наличием существенных противоречий, что ее просьбе врач-неонатолог ФИО36 применил метод Кристеллера – локтевым сгибом около двух раз надавил на дно матки ФИО13 (т.1 л.д. 209-212).
В судебном заседании достоверно, как из показаний самой подсудимой, так и показаний потерпевшей ФИО2, свидетелей ФИО36 и ФИО30, установлено, что действующий по просьбе Валой Я.В. врач-неонатолог ФИО36 дважды надавил на дно матки роженицы, после чего ребенок родился.
Вместе с тем, назвать указанный метод давления классическим приемом Кристеллера нельзя.
А поэтому данная часть обвинения также подлежит исключению из объема предъявленного подсудимой обвинения.
Суд находит, что к числу признаваемых в Российской Федерации и защищаемых Конституцией РФ прав и свобод относится, прежде всего, право на жизнь (статья 20, часть 1), как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод и высшая социальная ценность. Право на жизнь является также высшей ценностью в соответствии со ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая в силу прямого указания п. 4 ст. 15 Конституции РФ является частью правовой системы России. Постановлением Европейского Суда по правам человека по делу "Тарариева (Tararieva) против Российской Федерации" (Жалоба N 4353/03), Европейский суд указал, что первое предложение статьи 2 Конвенции, которое является одним из основополагающих положений Конвенции и закрепляет одну из основных ценностей демократических сообществ, составляющих Совет Европы, требует от государства … предпринимать соответствующие действия, направленные на сохранение жизни тех, кто находится под его властью (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Кинан против Соединенного Королевства" (Keenan v. United Kingdom), жалоба N 27229/95, ECHR 2000-VII, § 89). Позитивная обязанность требует от государства принимать нормы, обязывающие больницы - и частные, и государственные - осуществлять соответствующие меры по защите жизни пациентов. Они также требуют установления эффективной независимой судебной системы, чтобы могла быть установлена причина смерти пациента, находившегося в руках медицинских специалистов - независимо от того, в государственной или частной сфере, а виновные были бы привлечены к ответственности (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Во против Франции" (Vo v. France), жалоба N 53924/00, ECHR 2004-VIII, § 89, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кальвелли и Чильо против Италии" (Calvelli and Ciglio v. Italy), жалоба N 32967/96, ECHR 2002-I, § 49, Решение Европейского Суда о приемлемости по делу "Пауэлл против Соединенного Королевства" (powell v. United Kingdom), жалоба N 45305/99, ECHR 2000-V). Кроме того, если больница является государственным учреждением, действия и бездействие ее персонала могут влечь ответственность государства-ответчика в соответствии с Конвенцией (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гласс против Соединенного Королевства" (Glass v. United Kingdom), жалоба N 61827/00, ECHR 2004-II, § 71).
Суд находит установленным, что подсудимая Валова Я.В., являясь заведующей родильным отделением, оперирующим врачом акушером-гинекологом муниципального учреждения здравоохранения «*** центральная районная больница» в во время принятия родов у роженицы ФИО2, во втором периоде родов не диагностировала клинически узкий таз последней, вследствие чего ею не была выполнена операция кесарева сечения, было принято опасное для жизни рождающегося ребенка решение о назначении родоусиления. Вaлова Я.В. и действующий по ее просьбе врач-неонатолог ФИО36 давили руками на дно матки роженицы, за счет чего новорожденной ФИО13 был причинен тяжкий вред здоровью, повлекший за собой её смерть.
При этом Вaлова Я.В. допустила преступную неосторожность в виде преступного легкомыслия, предвидела возможность наступления общественно опасных последствий, в силу занимаемой должности, наличия высшего медицинского образования, опыта, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывала на предотвращение этих последствий.
В судебном заседании установлено, что профессиональные обязанности подсудимой и ненадлежащее выполнение ею своих профессиональных обязанностей находятся в прямой и непосредственной причинно-следственной связи с наступившими последствиями - смертью потерпевшей.
Действия подсудимой следует квалифицировать по ч.2 ст. 109 УК РФ - причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей.
Сомнений во вменяемости подсудимой у суда не возникает, а поэтому она должна нести уголовную ответственность за содеянное.
Решая вопрос о виде и размере наказания в отношении подсудимой, суд в соответствии со ст. 60 УК РФ учитывает тяжесть совершенного ею преступления и данные о личности виновной, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни её семьи.
При этом суд учитывает, что в соответствии с ч. 3 ст. 15 УК РФ подсудимой совершено преступление средней тяжести.
В качестве отягчающих вину подсудимой обстоятельств суд в соответствии с п. "з" ч. 1 ст. 63 УК РФ учитывает, что преступление совершено в отношении малолетнего лица, беззащитного в силу своего возраста.
В качестве смягчающих вину подсудимой обстоятельств суд учитывает то, что ранее Валова Я.В. к уголовной ответственности не привлекалась, совершила неосторожное преступление, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка.
Она исключительно положительно характеризуется по месту прежней работы в МУЗ «*** ЦРБ», так и в качестве заведующей здравпунктом Вертикосской промлощадки *** ЛПУ МГ ООО «ГазпромТрансгазТомск».
Исключительно положительную характеристику дали подсудимой в судебном заседании свидетели ФИО26, ФИО27, охарактеризовавшие её как профессионального, грамотного, ответственного, внимательного, заботливого врача. Так и свидетель ФИО37 – главврач *** ЦРБ – по характеристике подсудимой пояснил, что никаких нареканий и претензий в ее адрес не было, только благодарности. Она ответственный человек. При экстренных случаях Валову Я.В. всегда можно было найти, она работала в круглосуточном режиме.
А поэтому, избирая в качестве меры наказания лишение свободы, суд находит, что её исправление возможно без реального отбытия наказания, а поэтому считает необходимым в соответствии со ст. 73 УК РФ считать назначенное наказание условным с испытательным сроком в один год.
Поскольку подсудимой совершено преступление средней тяжести при исполнении ею своих профессиональных обязанностей, суд с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновной признает невозможным сохранение за ней права заниматься врачебной деятельностью. Учитывая требования ст. 47 УК РФ, ч.1 ст. 33, ч.1 ст. 36 УИК РФ Суд считает необходимым назначить осужденной дополнительное наказание в виде лишения права в течение двух лет заниматься врачебной деятельностью. Срок отбывания указанного наказания необходимо исчислять с момента вступления приговора суда в законную силу.
Решая в соответствии с п.1 ч.1 ст. 309 УПК РФ вопрос о гражданском иске, суд находит следующее.
Потерпевшая ФИО2 заявила гражданский иск о взыскании с виновной Валовой Я.В. компенсации морального вреда в размере 1500000 руб. и взыскании расходов на оплату услуг представителя в размере 20000 руб. В обоснование иска истец указала следующее: по вине Валовой Я.В. она потеряла первого и желанного ребенка, для нее это душевная боль и ежедневные страдания со слезами, долгие бессонные ночи. Горе её безмерно, его нельзя оценить никакими деньгами, но ради справедливости, она считает, что Валова Я.В. должна компенсировать её хотя бы часть причиненного морального вреда – нравственных и физических страданий, которые она оценивает в размере 1500000 руб. Помимо морального вреда просила взыскать процессуальные издержки, понесенные на оплату услуг представителя Котельникова В.Я.
К участию в деле в качестве соответчика было привлечено Муниципальное учреждение здравоохранения «*** центральная районная больница».
Указанные исковые требования ответчик Валова Я.В. и представитель ответчика – МУЗ «*** центральная района больница» *** – юрисконсульт Жорова С.А., не признали, поскольку вина подсудимой в причинении какого-либо вреда истцу не установлена.
Суд находит исковые требования обоснованными и подлежащими удовлетворению частично. Свои выводы суд основывает на следующем.
В соответствии со ст. 151 ГК РФ в случае, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности гражданина подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.
При этом в соответствии с ч.1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
А поэтому ответственность за вред, причиненный истцу ФИО2 при ведении родов, должно нести юридическое лицо – ответчик МУЗ «*** ЦРБ».
В соответствии со ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причин моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание следующее.
Согласно п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20декабря 1994г. N10"Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна ит.п.). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
Обстоятельства причинения морального вреда истцу установлены в судебном заседании и подтверждаются вышеприведенными доказательствами, в том числе, заключениями комиссионных судебно-медицинских экспертиз ***-ПК и ***-ПК об обстоятельствах ведения родов.
Факт, что в связи с гибелью новорожденного ребенка истцу причинен моральный вред, является очевидным и в силу ст. 61 ГПК РФ не нуждается в доказывании.
Вместе с тем, учитывая степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, суд принимает во внимание доводы искового заявления истца, а также пояснения истца и её представителя в судебном заседании, что по вине Валовой Я.В. она потеряла первого и желанного ребенка, для нее это душевная боль и ежедневные страдания со слезами, долгие бессонные ночи. Горе её безмерно, его нельзя оценить никакими деньгами.
Оценивая совокупность вышеизложенных доказательств, суд находит, что были нарушены личные неимущественные права истца, а именно, ее право на семейную жизнь, право на воспитание ребенка. Как установлено в суде, истец испытывала как физические, так и нравственные страдания по поводу смерти ребенка. Именно в связи с действиями подсудимой Валовой Я.В. потерпевшей ФИО2 были причинены нравственные страдания, были нарушены личные неимущественные права потерпевшей. Потерпевшая и до настоящего времени переживает нравственные страдания.
При этом исходя из требований разумности и справедливости, в том числе, что по отношению к наступившим последствиям вина Валовой Я.В. была неосторожной, а также реальной возможности исполнения решения суда в кратчайшие сроки, суд находит, что исковые требования о компенсации морального вреда возможно удовлетворить частично, в размере 600000 руб. В остальной части иска суд находит необходимым отказать.
Истец также просила о взыскании *** руб. на оплату услуг представителя, в подтверждение расходов представила квитанции *** от *** и *** от *** на указанную сумму. Полномочия представителя подтверждаются также ордером *** от *** Оснований сомневаться, что именно в связи с участием в рассмотрении настоящего, а не какого-либо иного дела, принимал участие представитель потерпевшей, у суда не имеется.
В соответствии со ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.
Разумность произведенной оплаты представителем ответчика МУЗ «*** ЦРБ» не оспаривалась. Защитник Волосожар Е.Н. высказала свое мнение о том, что расходы в размере *** руб. за участие представителя потерпевшей четырежды в судебном заседании не являются разумными.
Вместе с тем, с учетом сложности настоящего дела и участия иногороднего представителя потерпевшей четырежды в судебном заседании, суд находит разумной сумму *** руб., затраченную потерпевшей на оплату услуг представителя.
А всего с ответчика МУЗ «*** ЦРБ» в пользу протерпевшей ФИО2 необходимо взыскать *** руб.
В соответствии со ст. 103 ГПК РФ, ст. 333.19 налогового кодекса РФ и п. 2 ст. 61.1 бюджетного кодекса РФ с ответчика в доход бюджета *** подлежит взысканию государственная пошлина, которая пропорционально удовлетворенной части исковых требований составляет *** руб.
В соответствии с п. 5 ч.3 ст. 81 УПК РФ вещественные доказательства: диспансерную книжку беременной женщины ФИО2, историю родов ***, *** ФИО2, историю развития новорожденного №№ 49, 27, индивидуальную карту беременной и родильницы ФИО2, приказ ***-ок от *** о назначении Валовой Я.В. на должность заведующей родильным отделением, оперирующим врачом-гинекологом, должностные инструкции заведующей родильным отделением МУЗ АЦРБ, врача акушера-гинеколога, должностную инструкцию врача-неонатолога, приказ ***-к от *** о назначении ФИО30 на должность акушерки родильного отделения, должностную инструкцию акушерки родильного отделения необходимо хранить при материалах уголовного дела в течение всего срока хранения последнего.
Меру процессуального принуждения – обязательство о явке - до вступления приговора в законную силу оставить прежней - после чего отменить.
На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст. 296 – 309 УПК РФ, суд
приговорил:
Вaлову Ярославу Витальевну признать виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ и назначить ей наказание в виде одного года лишения свободы с лишением права в течение двух лет заниматься врачебной деятельностью.
В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное Вaловой Ярославе Витальевне основное наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком в один год.
Испытательный срок исчислять с момента вступления приговора в законную силу. В испытательный срок зачесть время, прошедшее со дня провозглашения приговора.
Срок отбывания наказания в виде лишения права в течение двух лет заниматься врачебной деятельностью исчислять с момента вступления приговора суда в законную силу.
Вещественные доказательства: диспансерную книжку беременной женщины ФИО2, историю родов ***, *** ФИО2, историю развития новорожденного №№ 49, 27, индивидуальную карту беременной и родильницы ФИО2, приказ ***-ок от *** о назначении Валовой Я.В. на должность заведующей родильным отделением, оперирующим врачом-гинекологом, должностную инструкцию заведующей родильным отделением МУЗ АЦРБ, врача акушера-гинеколога, должностную инструкцию врача-неонатолога, приказ ***-к от *** о назначении ФИО30 на должность акушерки родильного отделения, должностную инструкцию акушерки родильного отделения - хранить при материалах уголовного дела в течение всего срока хранения последнего.
Меру процессуального принуждения – обязательство о явке - до вступления приговора в законную силу оставить прежней - после чего отменить.
Взыскать с муниципального учреждения здравоохранения «*** центральная района больница» *** в пользу ФИО2, родившейся *** в ***, *** руб. (*** рублей).
Взыскать с муниципального учреждения здравоохранения «*** центральная района больница» *** в доход бюджета *** государственную пошлину в размере *** руб. (*** рублей).
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Томского областного суда через Александровский районный суд *** в течение 10 суток со дня его провозглашения. Определением Томского областного суда от 04 августа 2011 года приговор Александровского районного суда Томской области от 12 апреля 2011 года оставлен без изменения, а кассационная жалоба осужденной Валовой Я.В. и ее защитника, - без удовлетворения. *** Председательствующий О.П. Крикунова

 

http://aleksandrovsky.tms.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=detailed_card&srv_num=1&id=70600111104291141536631000036049